Устойчивое развитие
Исследование представлений экспертного сообщества ПОРА о концепциях устойчивого развития и ESG
Ключевые слова
Устойчивое развитие
ESG
ESG
АННОТАЦИЯ
На протяжении нескольких десятилетий мировое сообщество сфокусировано на концепции устойчивого развития и возможных способах перехода к соответствующей повестке. При этом некоторые положения концепции устойчивого развития в силу декларативности по разному воспринимаются представителями разных социальных страт, имеющих отношение к данной теме. В статье проводится анализ мнений экспертов – людей, которые в своей профессиональной, научной или учебной деятельности оперируют понятиями «устойчивое развитие» и ESG. Авторы статьи проанализировали и описали отношение экспертов к концепциям устойчивого развития и ESG, выявили предпочтения и разницу в восприятии, а также предприняли попытку объяснить наблюдаемые тенденции.
В настоящее время роль устойчивого развития и ESG-повестки повсеместно возрастает, отчего существует необходимость выявления некоторых основополагающих тенденций восприятия этих понятий в разных группах. В силу текущей геополитической обстановки наблюдается интенсификация дискуссии относительно дальнейшей роли ESG-повестки и степени её влияния на жизнь общества.
Эта статья базируется на результатах социологического опроса, проведённого по инициативе Экспертного центра «Проектный офис развития Арктики» (ЭЦ ПОРА). Главная цель исследования состояла в стремлении обрисовать особенности и текущие изменения восприятия концепций устойчивого развития и ESG в научном и экспертном сообществах.
За время деятельности Проектного офиса развития Арктики (АНО «ЭЦ ПОРА») в процессе взаимодействия с экспертным сообществом была сформирована база данных из примерно 500 контактов. ЭЦ ПОРА привлекает к своей деятельности большой пул профильных экспертов, которые комментируют относящиеся к сфере деятельности Центра акции и события, проводят экспертизу по различным вопросам, распространяют идеологию ПОРА, действуя в целом в парадигме устойчивого развития.
Исследование восприятия концепций устойчивого развития и ESG среди вышеупомянутой группы было проведено в два этапа. Прежде всего были опрошены эксперты, имеющие непосредственное отношение к повестке устойчивого развития и ESG в своей профессиональной деятельности (группа 1 — эксперты в области УР и ESG). Затем опрос был проведён среди экспертов ПОРА из других областей, в том числе из экологии, экономики, гуманитарных наук, географии, биологии и пр. (группа 2 — эксперты в разных сферах). Далее, в связи с недостаточной представленностью среди экспертов людей в возрасте до 30 лет, было принято следующее решение: для выявления различий восприятия между поколениями в третьей фазе исследования провести дополнительный опрос в упрощённом виде (без вопросов со множественным выбором касаемо детальных аспектов восприятия концепций) среди студентов нескольких московских вузов (МГУ имени М.В. Ломоносова, МГИМО МИД России и РАНХиГС), обучающихся по экологическим направлениям бакалавриата и магистратуры (группа 3 — студенты).
Вопросы в исследовании были составлены таким образом, чтобы выявить возможные различия между отношением к устойчивому развитию и к ESG, а внутри этих концепций – уточнить то, насколько проработанными воспринимаются их цели, способы стимуляции достижения целей, методики оценки текущего прогресса и механизмы обратной связи для их совершенствования.
Концепция устойчивого развития была впервые сформулирована Международной комиссией по окружающей среде и развитию под руководством Г.Х. Брундтланд в конце 1980-х годов. До настоящего времени отсутствуют какие-либо официально принятые на международном уровне альтернативы данной концепции в качестве универсального мобилизующего подхода к комплексному разрешению мировых экологических, социальных и экономических проблем [1].
Англоязычный термин sustainable development, в дальнейшем переведённый на русский язык как «устойчивое развитие», появился в середине XX века. Первоначально данное словосочетание использовалось только специалистами по природопользованию, а именно по регулированию рыболовства в Канаде, которые понимали под «устойчивым развитием» только систему использования рыбных ресурсов, при которой не происходит их истощения, а вылов соответствует возможностям простого воспроизводства популяции рыб [2]. За 100 лет до канадских рыболовов аналогичную идею выдвинули немецкие учёные-практики лесной промышленности. Для них устойчивое развитие подразумевало под собой систему эксплуатации лесов, при которой лесная экосистема может воспроизводиться без потерь.
Таким образом, первоначальная концепция устойчивого развития заключается в формировании системы природопользования, при которой экосистема находится в динамическом равновесии, обеспечивая при этом и человеческие потребности.
Широкое распространение в научной среде термин получил после доклада 1987 года Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР) под названием «Наше общее будущее», где было предложено следующее определение: «устойчивое развитие – это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности» [2].
Такое определение вызвало волну критики и многочисленные предложения по улучшению. Из такого определения было не вполне ясно, какие «собственные потребности» имеются в виду, какими будут способы удовлетворения этих потребностей, какие конкретно подразумеваются угрозы для будущих поколений, как их оценивать и уж тем более предотвращать. При этом в трактовке Касимова Н.С., Мазурова Ю.Л. и Тикунова В.С. под устойчивым развитием предложено понимать «идеологию баланса интересов поколений в рамках экологической парадигмы, предписывающей справедливое распределение ограниченных природных благ» [1].
С 1992 года, после Конференции по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро, понятие устойчивого развития становится одним из самых распространённых в современном научном социально-экологическом дискурсе. Итоговый документ конференции «Повестка дня на XXI век» был выстроен таким образом, чтобы вся проблематика концентрировалась вокруг «устойчивого развития», причём не только экологическая, но и социально-экономическая, так как постулировалось, что в разрешении актуальных проблем современности необходим комплексный подход [3]. Однако выявленные взаимосвязи и намеченные отдельные шаги по их решению не были систематизированы, а отсутствие общего методологического основания исключало единообразие восприятия.
После конференции термин «устойчивое развитие» получил достаточно широкое распространение и постепенно стал использоваться без единообразного представления о его содержательной основе. Тем не менее концепция устойчивого развития, включающая в себя 17 целей, согласованных в 2015 году, стала одной из основополагающих не только в природоохранной деятельности, но и в долгосрочных социально-экономических программах и проектах органов государственного управления многих стран, прежде всего входящих в Европейский Союз, а также США, Канады, Китая, Японии, а также в работе международных организаций [4].
В последние годы возрастает роль устойчивого развития компаний, основанного на так называемых «принципах ESG». Аббревиатуру ESG расшифровывают как «экология, социальная политика и корпоративное управление» [5]. В широком смысле под этим понимается метод компоновки некоммерческой отчётности компаний, в котором во главу угла поставлены воздействия компании в процессе её деятельности: Environmental – на окружающую природную среду, Social – на общество, и Governance – на воплощение в стенах компании корпоративного управления и бизнес-этики.
ESG-повестка на начальных этапах своего формирования была полностью связана с так называемыми «ответственными инвестициями». Так, ещё в XVIII веке в Америке существовали запреты на инвестирование средств в работорговлю. В XX веке человечество столкнулось с кровопролитными войнами и экологическими катастрофами, вызывавшими сопротивление и негодование части гражданского населения. Например, в 60-х годах прошлого века в период войны во Вьетнаме американские студенты призывали университетские фонды прекратить финансировать военно-промышленный комплекс. Позже студенты требовали от университетов запрета на поддержку компаний, работающих в ЮАР, проводившую в те времена политику апартеида [5]. Кроме того, губительные для состояния окружающей среды техногенные аварии XX века (Три-Майл-Айленд, Чернобыль, разливы нефти) сосредоточили на этих вопросах внимание общественности. В этот период и чуть раньше появились всемирные организации – Всемирный фонд дикой природы (1961 г.), Гринпис (1971 г.) [6].
Термин ESG был впервые употреблён в 2005 году на конференции «Who cares wins» (англ. – «неравнодушный побеждает») Международной финансовой корпорации [7]. Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан обратился к директорам крупнейших мировых компаний с предложением под эгидой Международного валютного фонда (МВФ) включить принципы ESG в свои стратегии [7]. В 2015 году при поддержке этой же организации было принято Парижское соглашение, в соответствии с которым 196 стран договорились снижать выбросы углекислого газа в атмосферу. Социальные и экологические настроения стали распространяться на бизнес, и со временем корпорации и компании также стали участниками регулирования выбросов CO2 [8].
Современная ESG-повестка основывается на принципах устойчивого развития и нацеливается на реформирование не только компаний, но и регионов, государств и всего современного общества в целом. Первый заместитель председателя правления Сбербанка Александр Ведяхин подчеркнул, что тема устойчивого развития напрямую связана с бизнесом. Бизнес стабилен, когда есть стабильная работа сотрудников, поддержка клиентов и государства [9].
Открывая сессию «Повестка ESG для российских регионов: новые ограничения или возможности развития?», декан Высшей школы бизнеса ВШЭ Валерий Катькало отметил, что на текущий момент вокруг аббревиатуры ESG идет острая дискуссия [9]. На данный момент российское общество мало знакомо с терминологией устойчивого развития и понятием ESG, что в целом подтвердили результаты проведённого нами исследования. В декабре 2021 года журнал Forbes опубликовал результаты опроса, проведённого среди населения России.
«Выяснилось, что 56 % опрошенных не знают термина „устойчивое развитие”, а в процессы ESG-трансформации вовлечено только 2,8 %» [9]. Тем не менее, дискуссия вокруг ESG-повестки, пришедшей в Россию с Запада, позволяет предполагать, что отечественный путь развития производительных сил, дополнительно подкреплённый ею в своей направленности на экологизацию и социальную ориентированность, сможет совместить повышение эффективности бизнеса с решением национальных задач в сферах социальной и экологической политики.
Среди учитываемых в методиках ESG-оценки корпораций показателей к факторам первого блока (относящимся к букве Е данной аббревиатуры) относят: эффективное использование энергии, использование возобновляемых источников энергии, ответственное управление отходами, воздействие компании на земельные, водные ресурсы, атмосферу, экологичную упаковку продукта и т. п. [10]. В результате соответствия вышеперечисленным факторам компании теоретически должны снижать затраты и повышать свою рентабельность за счёт роста энергоэффективности. Кроме того, в процессе оценивания по данной методике должны прорабатываться экологические риски, что должно приводить к формированию корпоративных систем экологического менеджмента.
В свою очередь, социальные показатели связаны с человеческими ресурсами. Речь идёт о влиянии, которое компания оказывает на своих сотрудников и окружающее общество.
Социальные показатели можно оценить по созданию безопасных условий труда, хороших взаимоотношений с местными жителями, по заботе о здоровье и благополучии сотрудников, участию в благотворительности, информационной открытости и т. д. [10]. Дополнительная трата ресурсов на соответствие этим показателям также должна повышать производительность и мотивацию сотрудников путём снижения текучести кадров и уменьшения репутационных рисков. Например, компания Cisco разработала способ рассадки сотрудников таким образом, чтобы регулировать уровень громкости в офисе. Подобным же методом удаётся регулировать уровень освещения и температуры для формирования наиболее комфортных условий работы [11].
Факторы управления отражают корпоративную политику, то есть прозрачность и открытость компании, её структуру. К ним можно отнести проработанность налоговой стратегии, соблюдение добросовестности конкуренции, налаженность процесса управления рисками, отсутствие коррупции, степень информационной открытости и т. п. [10]. Хорошие показатели по указанным параметрам должны позволять компаниям избегать финансовых конфликтов и получать общественное признание.
Соответствие ESG-факторам часто стремятся представить также как показатель зрелости и адаптивности компании [13]. Кроме того, в ESG-подходе декларируется, что его использование даёт возможность лучше спрогнозировать риски, что в конце концов должно предотвращать и финансовые потери [14].
Эта статья базируется на результатах социологического опроса, проведённого по инициативе Экспертного центра «Проектный офис развития Арктики» (ЭЦ ПОРА). Главная цель исследования состояла в стремлении обрисовать особенности и текущие изменения восприятия концепций устойчивого развития и ESG в научном и экспертном сообществах.
За время деятельности Проектного офиса развития Арктики (АНО «ЭЦ ПОРА») в процессе взаимодействия с экспертным сообществом была сформирована база данных из примерно 500 контактов. ЭЦ ПОРА привлекает к своей деятельности большой пул профильных экспертов, которые комментируют относящиеся к сфере деятельности Центра акции и события, проводят экспертизу по различным вопросам, распространяют идеологию ПОРА, действуя в целом в парадигме устойчивого развития.
Исследование восприятия концепций устойчивого развития и ESG среди вышеупомянутой группы было проведено в два этапа. Прежде всего были опрошены эксперты, имеющие непосредственное отношение к повестке устойчивого развития и ESG в своей профессиональной деятельности (группа 1 — эксперты в области УР и ESG). Затем опрос был проведён среди экспертов ПОРА из других областей, в том числе из экологии, экономики, гуманитарных наук, географии, биологии и пр. (группа 2 — эксперты в разных сферах). Далее, в связи с недостаточной представленностью среди экспертов людей в возрасте до 30 лет, было принято следующее решение: для выявления различий восприятия между поколениями в третьей фазе исследования провести дополнительный опрос в упрощённом виде (без вопросов со множественным выбором касаемо детальных аспектов восприятия концепций) среди студентов нескольких московских вузов (МГУ имени М.В. Ломоносова, МГИМО МИД России и РАНХиГС), обучающихся по экологическим направлениям бакалавриата и магистратуры (группа 3 — студенты).
Вопросы в исследовании были составлены таким образом, чтобы выявить возможные различия между отношением к устойчивому развитию и к ESG, а внутри этих концепций – уточнить то, насколько проработанными воспринимаются их цели, способы стимуляции достижения целей, методики оценки текущего прогресса и механизмы обратной связи для их совершенствования.
Концепция устойчивого развития была впервые сформулирована Международной комиссией по окружающей среде и развитию под руководством Г.Х. Брундтланд в конце 1980-х годов. До настоящего времени отсутствуют какие-либо официально принятые на международном уровне альтернативы данной концепции в качестве универсального мобилизующего подхода к комплексному разрешению мировых экологических, социальных и экономических проблем [1].
Англоязычный термин sustainable development, в дальнейшем переведённый на русский язык как «устойчивое развитие», появился в середине XX века. Первоначально данное словосочетание использовалось только специалистами по природопользованию, а именно по регулированию рыболовства в Канаде, которые понимали под «устойчивым развитием» только систему использования рыбных ресурсов, при которой не происходит их истощения, а вылов соответствует возможностям простого воспроизводства популяции рыб [2]. За 100 лет до канадских рыболовов аналогичную идею выдвинули немецкие учёные-практики лесной промышленности. Для них устойчивое развитие подразумевало под собой систему эксплуатации лесов, при которой лесная экосистема может воспроизводиться без потерь.
Таким образом, первоначальная концепция устойчивого развития заключается в формировании системы природопользования, при которой экосистема находится в динамическом равновесии, обеспечивая при этом и человеческие потребности.
Широкое распространение в научной среде термин получил после доклада 1987 года Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР) под названием «Наше общее будущее», где было предложено следующее определение: «устойчивое развитие – это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности» [2].
Такое определение вызвало волну критики и многочисленные предложения по улучшению. Из такого определения было не вполне ясно, какие «собственные потребности» имеются в виду, какими будут способы удовлетворения этих потребностей, какие конкретно подразумеваются угрозы для будущих поколений, как их оценивать и уж тем более предотвращать. При этом в трактовке Касимова Н.С., Мазурова Ю.Л. и Тикунова В.С. под устойчивым развитием предложено понимать «идеологию баланса интересов поколений в рамках экологической парадигмы, предписывающей справедливое распределение ограниченных природных благ» [1].
С 1992 года, после Конференции по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро, понятие устойчивого развития становится одним из самых распространённых в современном научном социально-экологическом дискурсе. Итоговый документ конференции «Повестка дня на XXI век» был выстроен таким образом, чтобы вся проблематика концентрировалась вокруг «устойчивого развития», причём не только экологическая, но и социально-экономическая, так как постулировалось, что в разрешении актуальных проблем современности необходим комплексный подход [3]. Однако выявленные взаимосвязи и намеченные отдельные шаги по их решению не были систематизированы, а отсутствие общего методологического основания исключало единообразие восприятия.
После конференции термин «устойчивое развитие» получил достаточно широкое распространение и постепенно стал использоваться без единообразного представления о его содержательной основе. Тем не менее концепция устойчивого развития, включающая в себя 17 целей, согласованных в 2015 году, стала одной из основополагающих не только в природоохранной деятельности, но и в долгосрочных социально-экономических программах и проектах органов государственного управления многих стран, прежде всего входящих в Европейский Союз, а также США, Канады, Китая, Японии, а также в работе международных организаций [4].
В последние годы возрастает роль устойчивого развития компаний, основанного на так называемых «принципах ESG». Аббревиатуру ESG расшифровывают как «экология, социальная политика и корпоративное управление» [5]. В широком смысле под этим понимается метод компоновки некоммерческой отчётности компаний, в котором во главу угла поставлены воздействия компании в процессе её деятельности: Environmental – на окружающую природную среду, Social – на общество, и Governance – на воплощение в стенах компании корпоративного управления и бизнес-этики.
ESG-повестка на начальных этапах своего формирования была полностью связана с так называемыми «ответственными инвестициями». Так, ещё в XVIII веке в Америке существовали запреты на инвестирование средств в работорговлю. В XX веке человечество столкнулось с кровопролитными войнами и экологическими катастрофами, вызывавшими сопротивление и негодование части гражданского населения. Например, в 60-х годах прошлого века в период войны во Вьетнаме американские студенты призывали университетские фонды прекратить финансировать военно-промышленный комплекс. Позже студенты требовали от университетов запрета на поддержку компаний, работающих в ЮАР, проводившую в те времена политику апартеида [5]. Кроме того, губительные для состояния окружающей среды техногенные аварии XX века (Три-Майл-Айленд, Чернобыль, разливы нефти) сосредоточили на этих вопросах внимание общественности. В этот период и чуть раньше появились всемирные организации – Всемирный фонд дикой природы (1961 г.), Гринпис (1971 г.) [6].
Термин ESG был впервые употреблён в 2005 году на конференции «Who cares wins» (англ. – «неравнодушный побеждает») Международной финансовой корпорации [7]. Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан обратился к директорам крупнейших мировых компаний с предложением под эгидой Международного валютного фонда (МВФ) включить принципы ESG в свои стратегии [7]. В 2015 году при поддержке этой же организации было принято Парижское соглашение, в соответствии с которым 196 стран договорились снижать выбросы углекислого газа в атмосферу. Социальные и экологические настроения стали распространяться на бизнес, и со временем корпорации и компании также стали участниками регулирования выбросов CO2 [8].
Современная ESG-повестка основывается на принципах устойчивого развития и нацеливается на реформирование не только компаний, но и регионов, государств и всего современного общества в целом. Первый заместитель председателя правления Сбербанка Александр Ведяхин подчеркнул, что тема устойчивого развития напрямую связана с бизнесом. Бизнес стабилен, когда есть стабильная работа сотрудников, поддержка клиентов и государства [9].
Открывая сессию «Повестка ESG для российских регионов: новые ограничения или возможности развития?», декан Высшей школы бизнеса ВШЭ Валерий Катькало отметил, что на текущий момент вокруг аббревиатуры ESG идет острая дискуссия [9]. На данный момент российское общество мало знакомо с терминологией устойчивого развития и понятием ESG, что в целом подтвердили результаты проведённого нами исследования. В декабре 2021 года журнал Forbes опубликовал результаты опроса, проведённого среди населения России.
«Выяснилось, что 56 % опрошенных не знают термина „устойчивое развитие”, а в процессы ESG-трансформации вовлечено только 2,8 %» [9]. Тем не менее, дискуссия вокруг ESG-повестки, пришедшей в Россию с Запада, позволяет предполагать, что отечественный путь развития производительных сил, дополнительно подкреплённый ею в своей направленности на экологизацию и социальную ориентированность, сможет совместить повышение эффективности бизнеса с решением национальных задач в сферах социальной и экологической политики.
Среди учитываемых в методиках ESG-оценки корпораций показателей к факторам первого блока (относящимся к букве Е данной аббревиатуры) относят: эффективное использование энергии, использование возобновляемых источников энергии, ответственное управление отходами, воздействие компании на земельные, водные ресурсы, атмосферу, экологичную упаковку продукта и т. п. [10]. В результате соответствия вышеперечисленным факторам компании теоретически должны снижать затраты и повышать свою рентабельность за счёт роста энергоэффективности. Кроме того, в процессе оценивания по данной методике должны прорабатываться экологические риски, что должно приводить к формированию корпоративных систем экологического менеджмента.
В свою очередь, социальные показатели связаны с человеческими ресурсами. Речь идёт о влиянии, которое компания оказывает на своих сотрудников и окружающее общество.
Социальные показатели можно оценить по созданию безопасных условий труда, хороших взаимоотношений с местными жителями, по заботе о здоровье и благополучии сотрудников, участию в благотворительности, информационной открытости и т. д. [10]. Дополнительная трата ресурсов на соответствие этим показателям также должна повышать производительность и мотивацию сотрудников путём снижения текучести кадров и уменьшения репутационных рисков. Например, компания Cisco разработала способ рассадки сотрудников таким образом, чтобы регулировать уровень громкости в офисе. Подобным же методом удаётся регулировать уровень освещения и температуры для формирования наиболее комфортных условий работы [11].
Факторы управления отражают корпоративную политику, то есть прозрачность и открытость компании, её структуру. К ним можно отнести проработанность налоговой стратегии, соблюдение добросовестности конкуренции, налаженность процесса управления рисками, отсутствие коррупции, степень информационной открытости и т. п. [10]. Хорошие показатели по указанным параметрам должны позволять компаниям избегать финансовых конфликтов и получать общественное признание.
Соответствие ESG-факторам часто стремятся представить также как показатель зрелости и адаптивности компании [13]. Кроме того, в ESG-подходе декларируется, что его использование даёт возможность лучше спрогнозировать риски, что в конце концов должно предотвращать и финансовые потери [14].
Результаты и обсуждение
Как было указано выше, в основном блоке исследования приняли участие члены Экспертного совета Проектного офиса развития Арктики, условно поделённые на две группы:
Группа 1 — эксперты в области УР и ESG.
Группа 2 — эксперты в разных сферах.
Среди регионов, с которыми связана трудовая деятельность респондентов, превалируют регионы Арктической зоны – в этом проявляется специфика Экспертного совета ПОРА.
Делая поправку на арктическую специфику, можно сказать, что в широком смысле опрошенные представляют экспертное сообщество России в целом. Эти специалисты готовы и способны дать квалифицированную оценку предложенным к обсуждению концепциям. Опрошенные эксперты работают в разных сферах, не только в «чистой» науке и в преподавании, но и в прикладных направлениях (архитектура, изобретательство и т. п.). Сфера деятельности примерно половины респондентов связана с экологией, 60 % опрошенных имеют учёную степень.
Следует отметить, что «эксперты в области УР и ESG» и «студенты» считают ESG подсистемой устойчивого развития (100 % и 94 % ответов, соответственно). Это говорит о высокой степени осведомлённости относительно изучаемых концепций. В то же время «эксперты в разных сферах» дают такой ответ лишь в 78 % случаев.
В целом, опрошенные относятся к обеим концепциям (УР и ESG) скорее позитивно, чем негативно. Подавляющее большинство поддерживает обе изучаемые концепции и считает, что следование обеим концепциям скорее помогает, чем мешает (см. рисунок 1).
Группа 1 — эксперты в области УР и ESG.
Группа 2 — эксперты в разных сферах.
Среди регионов, с которыми связана трудовая деятельность респондентов, превалируют регионы Арктической зоны – в этом проявляется специфика Экспертного совета ПОРА.
Делая поправку на арктическую специфику, можно сказать, что в широком смысле опрошенные представляют экспертное сообщество России в целом. Эти специалисты готовы и способны дать квалифицированную оценку предложенным к обсуждению концепциям. Опрошенные эксперты работают в разных сферах, не только в «чистой» науке и в преподавании, но и в прикладных направлениях (архитектура, изобретательство и т. п.). Сфера деятельности примерно половины респондентов связана с экологией, 60 % опрошенных имеют учёную степень.
Следует отметить, что «эксперты в области УР и ESG» и «студенты» считают ESG подсистемой устойчивого развития (100 % и 94 % ответов, соответственно). Это говорит о высокой степени осведомлённости относительно изучаемых концепций. В то же время «эксперты в разных сферах» дают такой ответ лишь в 78 % случаев.
В целом, опрошенные относятся к обеим концепциям (УР и ESG) скорее позитивно, чем негативно. Подавляющее большинство поддерживает обе изучаемые концепции и считает, что следование обеим концепциям скорее помогает, чем мешает (см. рисунок 1).
Как мы видим, концепция устойчивого развития оценивается всеми группами опрошенных более доброжелательно и имеет среди них больше поддержки, чем концепция ESG.
Мнение экспертов, имеющих непосредственное отношение к повесткам устойчивого развития и ESG в своей профессиональной деятельности (группа 1), наиболее позитивно по отношению к обеим концепциям. Группа 2 в меньшей степени поддерживает изучаемые концепции. Мнение группы «студентов» ближе к мнению первой группы экспертов, имеющих непосредственное отношение к повесткам УР и ESG.
Если говорить об оценках экспертов в целом, без дифференциации на более причастных и менее причастных к изучаемой повестке, следует отметить, что опрошенные поддерживают применение принципов УР и считают целесообразным продвижение концепции ESG на разных уровнях (страна – регион – предприятие), при этом чуть выше поддержка изучаемых концепций в более крупном масштабе (страна), чем в более мелком (предприятие) (см. рисунок 2). Как мы видим, в данной диаграмме, как и во всех остальных, сохраняется тенденция более высокой поддержки устойчивого развития, чем ESG.
Мнение экспертов, имеющих непосредственное отношение к повесткам устойчивого развития и ESG в своей профессиональной деятельности (группа 1), наиболее позитивно по отношению к обеим концепциям. Группа 2 в меньшей степени поддерживает изучаемые концепции. Мнение группы «студентов» ближе к мнению первой группы экспертов, имеющих непосредственное отношение к повесткам УР и ESG.
Если говорить об оценках экспертов в целом, без дифференциации на более причастных и менее причастных к изучаемой повестке, следует отметить, что опрошенные поддерживают применение принципов УР и считают целесообразным продвижение концепции ESG на разных уровнях (страна – регион – предприятие), при этом чуть выше поддержка изучаемых концепций в более крупном масштабе (страна), чем в более мелком (предприятие) (см. рисунок 2). Как мы видим, в данной диаграмме, как и во всех остальных, сохраняется тенденция более высокой поддержки устойчивого развития, чем ESG.
Интересно распределились ответы на вопрос «Если бы вы были руководителем предприятия, на каких принципах вы бы работали?» (см. рисунок 3).
Группа 1 (эксперты в области УР и ESG) и группа 3 (студенты) в этой гипотетической ситуации несколько чаще поддерживают принципы ESG (71,4 % и 60,9 %), нежели принципы Устойчивого развития (64,3 % и 39,1 %), что ещё раз свидетельствует об осведомлённости этих групп опрошенных о том, что ESG – это ответ на общественный запрос на внедрение принципов устойчивого развития в нефинансовую отчётность предприятий.
Треть ответов означает поддержку «Принципов пользы для человечества, отличных от декларируемых целей устойчивого развития» — во всех группах опрошенных эти цифры близки, значит, в каждом третьем случае существует тенденция к обращению к иным нарративам — дополняющим концепции устойчивого развития или им противоположным.
Одной из задач исследования был детальный анализ восприятия отдельных аспектов концепций. Для её выполнения экспертам предложили согласиться либо не согласиться с некоторыми утверждениями относительно концепций устойчивого развития и ESG.
Выяснилось, что среди опрошенных превалирует позитивная оценка обеих концепций на уровне утверждений. Негативные, эмоционально окрашенные утверждения находят значительно меньшую поддержку со стороны экспертов, чем позитивные или эмоционально нейтральные определения.
Группа 1 (эксперты в области УР и ESG) и группа 3 (студенты) в этой гипотетической ситуации несколько чаще поддерживают принципы ESG (71,4 % и 60,9 %), нежели принципы Устойчивого развития (64,3 % и 39,1 %), что ещё раз свидетельствует об осведомлённости этих групп опрошенных о том, что ESG – это ответ на общественный запрос на внедрение принципов устойчивого развития в нефинансовую отчётность предприятий.
Треть ответов означает поддержку «Принципов пользы для человечества, отличных от декларируемых целей устойчивого развития» — во всех группах опрошенных эти цифры близки, значит, в каждом третьем случае существует тенденция к обращению к иным нарративам — дополняющим концепции устойчивого развития или им противоположным.
Одной из задач исследования был детальный анализ восприятия отдельных аспектов концепций. Для её выполнения экспертам предложили согласиться либо не согласиться с некоторыми утверждениями относительно концепций устойчивого развития и ESG.
Выяснилось, что среди опрошенных превалирует позитивная оценка обеих концепций на уровне утверждений. Негативные, эмоционально окрашенные утверждения находят значительно меньшую поддержку со стороны экспертов, чем позитивные или эмоционально нейтральные определения.
Рисунок 4 показывает, что большинство опрошенных поддерживает обе концепции. Об этом говорит то, что «позитивные» утверждения (светлый цвет на диаграмме) набрали бОльший процент поддержки, чем «негативные» (тёмный цвет на диаграмме).
Концепция устойчивого развития имеет больше сторонников по сравнению с ESG. Это видно из того, что УР по сравнению с ESG набрала больше поддержки в «позитивных» утверждениях (светлый цвет на диаграмме) и меньше поддержки – в «негативных» утверждениях.
Эксперты в большинстве своём считают, что данные концепции не входят в конфликт с обществом, в котором живут эксперты. С утверждением о принятии рассматриваемых концепций экспертным сообществом («Концепция принимается большинством экспертов») относительно концепции устойчивого развития согласилось большинство отвечающих (60,3 %), тогда как признанность концепции ESG подтвердило почти вдвое меньше экспертов, различаясь по уровню поддержки почти в 2 раза (34,5 %). С другой стороны, мнения отвечающих, считать ли концепции научно обоснованными или нет, разделились примерно поровну. При этом, хотя в целом обе концепции не воспринимаются уменьшающими конкурентные преимущества отечественной промышленности, несколько больший процент ответивших считает следование принципам ESG бесполезным или вредным.
Примерно половина опрошенных, во-первых, считает следование обеим концепциям на данном этапе скорее не обязательным для исполнения, во-вторых, не отказывает концепциям в признании их гибкости, открытости улучшениям и наличии механизма корректировки, и в-третьих, полагает, что для адекватной оценки достижения поставленных ЦУР и ESG-целей уже существуют адекватные количественные показатели. В то же время большинство опрошенных считает, что пока не выработан научно обоснованный алгоритм достижения заявленных целей. Наконец, в вопросах, считать ли эти две концепции справедливыми по отношению ко всем государствам, а подразумеваемую ими модель будущего — чётко определённой и наилучшей, большинство опрошенных ответило утвердительно в отношении УР и отрицательно в отношении ESG (со значительно более высоким уровнем поддержки концепции устойчивого развития).
Из следующей диаграммы (см. рисунок 5) видно, что более тесно взаимодействующие с данной темой эксперты (группа 1) более доброжелательны по отношению к обеим концепциям, в то время как эксперты из группы 2 (эксперты в разных сферах) чаще поддерживают негативные, эмоционально окрашенные утверждения относительно рассматриваемых концепций (негативным утверждениям соответствует более тёмный цвет на диаграммах).
Концепция устойчивого развития имеет больше сторонников по сравнению с ESG. Это видно из того, что УР по сравнению с ESG набрала больше поддержки в «позитивных» утверждениях (светлый цвет на диаграмме) и меньше поддержки – в «негативных» утверждениях.
Эксперты в большинстве своём считают, что данные концепции не входят в конфликт с обществом, в котором живут эксперты. С утверждением о принятии рассматриваемых концепций экспертным сообществом («Концепция принимается большинством экспертов») относительно концепции устойчивого развития согласилось большинство отвечающих (60,3 %), тогда как признанность концепции ESG подтвердило почти вдвое меньше экспертов, различаясь по уровню поддержки почти в 2 раза (34,5 %). С другой стороны, мнения отвечающих, считать ли концепции научно обоснованными или нет, разделились примерно поровну. При этом, хотя в целом обе концепции не воспринимаются уменьшающими конкурентные преимущества отечественной промышленности, несколько больший процент ответивших считает следование принципам ESG бесполезным или вредным.
Примерно половина опрошенных, во-первых, считает следование обеим концепциям на данном этапе скорее не обязательным для исполнения, во-вторых, не отказывает концепциям в признании их гибкости, открытости улучшениям и наличии механизма корректировки, и в-третьих, полагает, что для адекватной оценки достижения поставленных ЦУР и ESG-целей уже существуют адекватные количественные показатели. В то же время большинство опрошенных считает, что пока не выработан научно обоснованный алгоритм достижения заявленных целей. Наконец, в вопросах, считать ли эти две концепции справедливыми по отношению ко всем государствам, а подразумеваемую ими модель будущего — чётко определённой и наилучшей, большинство опрошенных ответило утвердительно в отношении УР и отрицательно в отношении ESG (со значительно более высоким уровнем поддержки концепции устойчивого развития).
Из следующей диаграммы (см. рисунок 5) видно, что более тесно взаимодействующие с данной темой эксперты (группа 1) более доброжелательны по отношению к обеим концепциям, в то время как эксперты из группы 2 (эксперты в разных сферах) чаще поддерживают негативные, эмоционально окрашенные утверждения относительно рассматриваемых концепций (негативным утверждениям соответствует более тёмный цвет на диаграммах).
Выводы
И так, концепция устойчивого развития встречает большее одобрение в обеих группах опрошенных по сравнению с концепцией ESG. Это может быть связано с тем, что первая концепция находится в общественной повестке и обсуждается в отечественном экспертном сообществе дольше, нежели «новомодный» ESG, и охватывает более широкое количество сфер.
Следующий вывод касается различий между группами экспертов. Дифференцированный анализ показал более позитивное отношение к обеим концепциям среди первой экспертной группы (эксперты в области УР и ESG), то есть среди тех, кто непосредственно сталкивается с соответствующей повесткой в рамках своей профессиональной деятельности. Данный факт можно объяснить большей осведомлённостью людей, указавших на связь с ними в своей специализации, и/или благодаря большему доверию специалистов незыблемости концепций, с которыми они так или иначе связывают свою карьеру, а значит, и личное благополучие.
Наконец, восприятие опрошенными предложенных концепций дифференцировано по масштабу: устойчивое развитие чаще связывают с международным сотрудничеством на глобальном международном уровне, а концепцию ESG — с корпоративным управлением. Об этом свидетельствуют определения концепций, встретившие наибольшую степень принятия во всех группах. Они таковы: для устойчивого развития – «концепция развития общества через совместные усилия стран в экологии, экономике и социальной сфере»; для ESG — «концепция корпоративного управления, включающая элементы природосбережения и социального вспомоществования».
Следующий вывод касается различий между группами экспертов. Дифференцированный анализ показал более позитивное отношение к обеим концепциям среди первой экспертной группы (эксперты в области УР и ESG), то есть среди тех, кто непосредственно сталкивается с соответствующей повесткой в рамках своей профессиональной деятельности. Данный факт можно объяснить большей осведомлённостью людей, указавших на связь с ними в своей специализации, и/или благодаря большему доверию специалистов незыблемости концепций, с которыми они так или иначе связывают свою карьеру, а значит, и личное благополучие.
Наконец, восприятие опрошенными предложенных концепций дифференцировано по масштабу: устойчивое развитие чаще связывают с международным сотрудничеством на глобальном международном уровне, а концепцию ESG — с корпоративным управлением. Об этом свидетельствуют определения концепций, встретившие наибольшую степень принятия во всех группах. Они таковы: для устойчивого развития – «концепция развития общества через совместные усилия стран в экологии, экономике и социальной сфере»; для ESG — «концепция корпоративного управления, включающая элементы природосбережения и социального вспомоществования».
ЛИТЕРАТУРА
1. Касимов Н.С, Мазуров Ю.Л., Тикунов В.С. Феномен концепции устойчивого развития и его восприятие в России // Вестник РАН. 2004. № 1. С. 28–36.
2. Наше общее будущее. Доклад международной комиссии по окружающей среде и развитию. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989.
3. Мамедов Н.М. Концепция устойчивого развития: глобальное видение и российская действительность. / Экопоэзис: экочеловеческая теория и практика. 2021. Том 2, № 1. [Электронный ресурс] // URL: http://en.ecopoiesis.ru
4. Знаете ли вы все 17 ЦУР? [Электронный ресурс] // URL: https://sdgs.un.org/ru/goals
5. ESG-принципы: что это такое и зачем компаниям их соблюдать. [Электронный ресурс] // URL: https://trends.rbc.ru/trends/green/614b224f9a7947699655a435
6. ESG инвестирование набирает обороты. [Электронный ресурс] // URL: https://invest-space.ru/interpretations/esg?ysclid=l4zkba04s8690320590
7. ESG: всерьёз, надолго, зелено. [Электронный ресурс] // URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2021/04/26/867742-esg-vserez?ysclid=l4zke20khj877240088
8. Устойчивое развитие территорий: монография / под науч. ред. О.В. Кудрявцевой. М.: Экономический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 2021. 492 с.
9. ESG-трансформация: Россия находится в самом начале «зелёного» пути. Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики. [Электронный ресурс] // URL: https://www.hse.ru/news/expertise/463394013.html?
10. АКРА. Методология оценки ESG. [Электронный ресурс] // URL: https://www.acra-ratings.ru/upload/iblock/924/ubma02xwjk8dt1pkvpmkyvtdkiykawv4.pdf
11. Каких условий труда на самом деле хотят сотрудники. [Электронный ресурс] // URL: https://www.vedomosti.ru/management/articles/2019/10/14/813723-kakih-uslovii-truda?ysclid=l4zkjgtdgw620408001
12. Курс Сбера ESG: введение. [Электронный ресурс] // URL: https://sberuniversity.ru/ESG/course/esg-trend/
13. Устойчивое развитие и новые модели экономики. Международная научная конференция, посвященная 40-летию кафедры экономики природопользования экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова: сборник тезисов под ред. д. э. н., профессора С.Н. Бобылева, к. э. н., в. н. с. С.В. Соловьевой, д. э. н., в. н. с. И.Ю. Ховавко. / М.: Экономический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 2019. 420 с.
14. Е.В. Викторов. Устойчивое развитие: вызовы и возможности. Санкт-Петербургский государственный экономический университет, 2020. С. 250. [Электронный ресурс] // URL: https://unecon.ru/
2. Наше общее будущее. Доклад международной комиссии по окружающей среде и развитию. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989.
3. Мамедов Н.М. Концепция устойчивого развития: глобальное видение и российская действительность. / Экопоэзис: экочеловеческая теория и практика. 2021. Том 2, № 1. [Электронный ресурс] // URL: http://en.ecopoiesis.ru
4. Знаете ли вы все 17 ЦУР? [Электронный ресурс] // URL: https://sdgs.un.org/ru/goals
5. ESG-принципы: что это такое и зачем компаниям их соблюдать. [Электронный ресурс] // URL: https://trends.rbc.ru/trends/green/614b224f9a7947699655a435
6. ESG инвестирование набирает обороты. [Электронный ресурс] // URL: https://invest-space.ru/interpretations/esg?ysclid=l4zkba04s8690320590
7. ESG: всерьёз, надолго, зелено. [Электронный ресурс] // URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2021/04/26/867742-esg-vserez?ysclid=l4zke20khj877240088
8. Устойчивое развитие территорий: монография / под науч. ред. О.В. Кудрявцевой. М.: Экономический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 2021. 492 с.
9. ESG-трансформация: Россия находится в самом начале «зелёного» пути. Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики. [Электронный ресурс] // URL: https://www.hse.ru/news/expertise/463394013.html?
10. АКРА. Методология оценки ESG. [Электронный ресурс] // URL: https://www.acra-ratings.ru/upload/iblock/924/ubma02xwjk8dt1pkvpmkyvtdkiykawv4.pdf
11. Каких условий труда на самом деле хотят сотрудники. [Электронный ресурс] // URL: https://www.vedomosti.ru/management/articles/2019/10/14/813723-kakih-uslovii-truda?ysclid=l4zkjgtdgw620408001
12. Курс Сбера ESG: введение. [Электронный ресурс] // URL: https://sberuniversity.ru/ESG/course/esg-trend/
13. Устойчивое развитие и новые модели экономики. Международная научная конференция, посвященная 40-летию кафедры экономики природопользования экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова: сборник тезисов под ред. д. э. н., профессора С.Н. Бобылева, к. э. н., в. н. с. С.В. Соловьевой, д. э. н., в. н. с. И.Ю. Ховавко. / М.: Экономический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 2019. 420 с.
14. Е.В. Викторов. Устойчивое развитие: вызовы и возможности. Санкт-Петербургский государственный экономический университет, 2020. С. 250. [Электронный ресурс] // URL: https://unecon.ru/
STUDY OF PORA EXPERT COMMUNITY PERCEPTIONS OF THE CONCEPTS OF SUSTAINABLE DEVELOPMENT AND ESG
№2 (10) 2022
KEY WORDS
Sustainable development
ESG
ESG
ABSTRACT
For several decades, the concept of sustainable development and possible ways of transition to a sustainable development agenda have been the focus of global attention. At the same time, some provisions of the concept of sustainable development, due to their declarative nature, are perceived differently by representatives of different social strata related to this topic. The article analyzes the opinions of experts – people who in their professional, scientific or educational activities operate with the concepts of “sustainable development” and ESG. The authors of the article analyzed and described experts’ attitudes towards the concepts of sustainable development and ESG, revealed preferences and differences in perception, and made an attempt to explain the observed trends.