В настоящее время роль устойчивого развития и ESG-повестки повсеместно возрастает, отчего существует необходимость выявления некоторых основополагающих тенденций восприятия этих понятий в разных группах. В силу текущей геополитической обстановки наблюдается интенсификация дискуссии относительно дальнейшей роли ESG-повестки и степени её влияния на жизнь общества.
Эта статья базируется на результатах социологического опроса, проведённого по инициативе Экспертного центра «Проектный офис развития Арктики» (ЭЦ ПОРА). Главная цель исследования состояла в стремлении обрисовать особенности и текущие изменения восприятия концепций устойчивого развития и ESG в научном и экспертном сообществах.
За время деятельности Проектного офиса развития Арктики (АНО «ЭЦ ПОРА») в процессе взаимодействия с экспертным сообществом была сформирована база данных из примерно 500 контактов. ЭЦ ПОРА привлекает к своей деятельности большой пул профильных экспертов, которые комментируют относящиеся к сфере деятельности Центра акции и события, проводят экспертизу по различным вопросам, распространяют идеологию ПОРА, действуя в целом в парадигме устойчивого развития.
Исследование восприятия концепций устойчивого развития и ESG среди вышеупомянутой группы было проведено в два этапа. Прежде всего были опрошены эксперты, имеющие непосредственное отношение к повестке устойчивого развития и ESG в своей профессиональной деятельности (группа 1 — эксперты в области УР и ESG). Затем опрос был проведён среди экспертов ПОРА из других областей, в том числе из экологии, экономики, гуманитарных наук, географии, биологии и пр. (группа 2 — эксперты в разных сферах). Далее, в связи с недостаточной представленностью среди экспертов людей в возрасте до 30 лет, было принято следующее решение: для выявления различий восприятия между поколениями в третьей фазе исследования провести дополнительный опрос в упрощённом виде (без вопросов со множественным выбором касаемо детальных аспектов восприятия концепций) среди студентов нескольких московских вузов (МГУ имени М.В. Ломоносова, МГИМО МИД России и РАНХиГС), обучающихся по экологическим направлениям бакалавриата и магистратуры (группа 3 — студенты).
Вопросы в исследовании были составлены таким образом, чтобы выявить возможные различия между отношением к устойчивому развитию и к ESG, а внутри этих концепций – уточнить то, насколько проработанными воспринимаются их цели, способы стимуляции достижения целей, методики оценки текущего прогресса и механизмы обратной связи для их совершенствования.
Концепция устойчивого развития была впервые сформулирована Международной комиссией по окружающей среде и развитию под руководством Г.Х. Брундтланд в конце 1980-х годов. До настоящего времени отсутствуют какие-либо официально принятые на международном уровне альтернативы данной концепции в качестве универсального мобилизующего подхода к комплексному разрешению мировых экологических, социальных и экономических проблем [1].
Англоязычный термин sustainable development, в дальнейшем переведённый на русский язык как «устойчивое развитие», появился в середине XX века. Первоначально данное словосочетание использовалось только специалистами по природопользованию, а именно по регулированию рыболовства в Канаде, которые понимали под «устойчивым развитием» только систему использования рыбных ресурсов, при которой не происходит их истощения, а вылов соответствует возможностям простого воспроизводства популяции рыб [2]. За 100 лет до канадских рыболовов аналогичную идею выдвинули немецкие учёные-практики лесной промышленности. Для них устойчивое развитие подразумевало под собой систему эксплуатации лесов, при которой лесная экосистема может воспроизводиться без потерь.
Таким образом, первоначальная концепция устойчивого развития заключается в формировании системы природопользования, при которой экосистема находится в динамическом равновесии, обеспечивая при этом и человеческие потребности.
Широкое распространение в научной среде термин получил после доклада 1987 года Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР) под названием «Наше общее будущее», где было предложено следующее определение: «устойчивое развитие – это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности» [2].
Такое определение вызвало волну критики и многочисленные предложения по улучшению. Из такого определения было не вполне ясно, какие «собственные потребности» имеются в виду, какими будут способы удовлетворения этих потребностей, какие конкретно подразумеваются угрозы для будущих поколений, как их оценивать и уж тем более предотвращать. При этом в трактовке Касимова Н.С., Мазурова Ю.Л. и Тикунова В.С. под устойчивым развитием предложено понимать «идеологию баланса интересов поколений в рамках экологической парадигмы, предписывающей справедливое распределение ограниченных природных благ» [1].
С 1992 года, после Конференции по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро, понятие устойчивого развития становится одним из самых распространённых в современном научном социально-экологическом дискурсе. Итоговый документ конференции «Повестка дня на XXI век» был выстроен таким образом, чтобы вся проблематика концентрировалась вокруг «устойчивого развития», причём не только экологическая, но и социально-экономическая, так как постулировалось, что в разрешении актуальных проблем современности необходим комплексный подход [3]. Однако выявленные взаимосвязи и намеченные отдельные шаги по их решению не были систематизированы, а отсутствие общего методологического основания исключало единообразие восприятия.
После конференции термин «устойчивое развитие» получил достаточно широкое распространение и постепенно стал использоваться без единообразного представления о его содержательной основе. Тем не менее концепция устойчивого развития, включающая в себя 17 целей, согласованных в 2015 году, стала одной из основополагающих не только в природоохранной деятельности, но и в долгосрочных социально-экономических программах и проектах органов государственного управления многих стран, прежде всего входящих в Европейский Союз, а также США, Канады, Китая, Японии, а также в работе международных организаций [4].
В последние годы возрастает роль устойчивого развития компаний, основанного на так называемых «принципах ESG». Аббревиатуру ESG расшифровывают как «экология, социальная политика и корпоративное управление» [5]. В широком смысле под этим понимается метод компоновки некоммерческой отчётности компаний, в котором во главу угла поставлены воздействия компании в процессе её деятельности: Environmental – на окружающую природную среду, Social – на общество, и Governance – на воплощение в стенах компании корпоративного управления и бизнес-этики.
ESG-повестка на начальных этапах своего формирования была полностью связана с так называемыми «ответственными инвестициями». Так, ещё в XVIII веке в Америке существовали запреты на инвестирование средств в работорговлю. В XX веке человечество столкнулось с кровопролитными войнами и экологическими катастрофами, вызывавшими сопротивление и негодование части гражданского населения. Например, в 60-х годах прошлого века в период войны во Вьетнаме американские студенты призывали университетские фонды прекратить финансировать военно-промышленный комплекс. Позже студенты требовали от университетов запрета на поддержку компаний, работающих в ЮАР, проводившую в те времена политику апартеида [5]. Кроме того, губительные для состояния окружающей среды техногенные аварии XX века (Три-Майл-Айленд, Чернобыль, разливы нефти) сосредоточили на этих вопросах внимание общественности. В этот период и чуть раньше появились всемирные организации – Всемирный фонд дикой природы (1961 г.), Гринпис (1971 г.) [6].
Термин ESG был впервые употреблён в 2005 году на конференции «Who cares wins» (англ. – «неравнодушный побеждает») Международной финансовой корпорации [7]. Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан обратился к директорам крупнейших мировых компаний с предложением под эгидой Международного валютного фонда (МВФ) включить принципы ESG в свои стратегии [7]. В 2015 году при поддержке этой же организации было принято Парижское соглашение, в соответствии с которым 196 стран договорились снижать выбросы углекислого газа в атмосферу. Социальные и экологические настроения стали распространяться на бизнес, и со временем корпорации и компании также стали участниками регулирования выбросов CO2 [8].
Современная ESG-повестка основывается на принципах устойчивого развития и нацеливается на реформирование не только компаний, но и регионов, государств и всего современного общества в целом. Первый заместитель председателя правления Сбербанка Александр Ведяхин подчеркнул, что тема устойчивого развития напрямую связана с бизнесом. Бизнес стабилен, когда есть стабильная работа сотрудников, поддержка клиентов и государства [9].
Открывая сессию «Повестка ESG для российских регионов: новые ограничения или возможности развития?», декан Высшей школы бизнеса ВШЭ Валерий Катькало отметил, что на текущий момент вокруг аббревиатуры ESG идет острая дискуссия [9]. На данный момент российское общество мало знакомо с терминологией устойчивого развития и понятием ESG, что в целом подтвердили результаты проведённого нами исследования. В декабре 2021 года журнал Forbes опубликовал результаты опроса, проведённого среди населения России.
«Выяснилось, что 56 % опрошенных не знают термина „устойчивое развитие”, а в процессы ESG-трансформации вовлечено только 2,8 %» [9]. Тем не менее, дискуссия вокруг ESG-повестки, пришедшей в Россию с Запада, позволяет предполагать, что отечественный путь развития производительных сил, дополнительно подкреплённый ею в своей направленности на экологизацию и социальную ориентированность, сможет совместить повышение эффективности бизнеса с решением национальных задач в сферах социальной и экологической политики.
Среди учитываемых в методиках ESG-оценки корпораций показателей к факторам первого блока (относящимся к букве Е данной аббревиатуры) относят: эффективное использование энергии, использование возобновляемых источников энергии, ответственное управление отходами, воздействие компании на земельные, водные ресурсы, атмосферу, экологичную упаковку продукта и т. п. [10]. В результате соответствия вышеперечисленным факторам компании теоретически должны снижать затраты и повышать свою рентабельность за счёт роста энергоэффективности. Кроме того, в процессе оценивания по данной методике должны прорабатываться экологические риски, что должно приводить к формированию корпоративных систем экологического менеджмента.
В свою очередь, социальные показатели связаны с человеческими ресурсами. Речь идёт о влиянии, которое компания оказывает на своих сотрудников и окружающее общество.
Социальные показатели можно оценить по созданию безопасных условий труда, хороших взаимоотношений с местными жителями, по заботе о здоровье и благополучии сотрудников, участию в благотворительности, информационной открытости и т. д. [10]. Дополнительная трата ресурсов на соответствие этим показателям также должна повышать производительность и мотивацию сотрудников путём снижения текучести кадров и уменьшения репутационных рисков. Например, компания Cisco разработала способ рассадки сотрудников таким образом, чтобы регулировать уровень громкости в офисе. Подобным же методом удаётся регулировать уровень освещения и температуры для формирования наиболее комфортных условий работы [11].
Факторы управления отражают корпоративную политику, то есть прозрачность и открытость компании, её структуру. К ним можно отнести проработанность налоговой стратегии, соблюдение добросовестности конкуренции, налаженность процесса управления рисками, отсутствие коррупции, степень информационной открытости и т. п. [10]. Хорошие показатели по указанным параметрам должны позволять компаниям избегать финансовых конфликтов и получать общественное признание.
Соответствие ESG-факторам часто стремятся представить также как показатель зрелости и адаптивности компании [13]. Кроме того, в ESG-подходе декларируется, что его использование даёт возможность лучше спрогнозировать риски, что в конце концов должно предотвращать и финансовые потери [14].