Традиционные формы природопользования коренных малочисленных народов Севера обычно расцениваются как хрупкие реликтовые социально-экологические системы, нуждающиеся в бережном отношении со стороны общества и поддержке государства. Возможность их выживания и развития в современных условиях представляет собой важную задачу, которая пока далека от решения.

В соответствии с российским законодательством коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации — «народы, проживающие в районах Севера, Сибири и Дальнего Востока на территориях традиционного расселения своих предков, сохраняющие традиционный образ жизни, хозяйствования и промыслы, насчитывающие менее 50 000 человек и осознающие себя самостоятельными этническими общностями» (ФЗ от 20.07.2000 г № 104-ФЗ (ред. От 02.02.2006)) [1]. Для проведения более объективного анализа возможностей сохранения и дальнейшего развития общин коренных малочисленных народов Севера (далее — КМНС), сосредоточим внимание на народах, проживающих в Арктической зоне Российской Федерации (далее — АЗРФ) (Указ Президента РФ от 02.05.2014 г. № 296) [2] (далее — Указ)). Согласно данного Указа на территории АЗРФ проживают 18 народов, а именно (с запада на восток): саамы, вепсы, ненцы, ханты, манси, селькупы, энцы, нганасаны, кеты, долганы, эвенки, эвены (ламуты), юкагиры, кереки, коряки, чуванцы, чукчи, эскимосы. По данным Переписи 2010 года общая численность данных народов составляет 197 835 человек. По данным органов власти к 2019 году численность КМНС в АЗРФ увеличилась на 4,5 %.

Согласно исследованиям Г. Ф. Деттера [3] к традиционным видам экономической деятельности КМНС относятся: оленеводство, рыболовство, охотничий промысел и ряд разнообразных народно-производственных промыслов, которыми занимаются для жизнеобеспечения (изготовление одежды, утвари, мобильных жилищ, упряжи и т. п.).

Сохранение традиционного природопользования коренных народов актуально, во-первых, как основа жизнедеятельности этих народов и необходимое условие их существования. Если не сохранится традиционное природопользование, исчезнут и коренные народы. Во-вторых, вместе с традиционным природопользованием исчезает и уникальный исторический опыт экологической культуры, составляющий богатство коренных народов. В-третьих, сохранение промыслового хозяйства и традиционного уклада жизни коренных народов Севера можно рассматривать как один из аспектов очень актуальной сейчас проблемы: попытки сохранить население Севера России.

Приверженности к тем, или иным традиционным видам деятельности у разных северных народов могут различаться в силу национальной принадлежности и особенностей мест проживания. Так для тундровых ненцев традиционным является крупнотабунное оленеводство, а для обских хантов и верхнетазовских селькупов характерным является ведение комплексного хозяйства. Круглый год они ловят рыбу, охотятся в тайге на различных животных ради мяса, которое они употребляют в пищу, или ради шкурок, которые сдают заготовителям. Оленеводство является для них лишь вспомогательной отраслью [4].

Таким образом, мы можем говорить не об общей, единой для всех народов экономической модели развития, а о так называемой этноэкономике [3], для осуществления которой огромное значение имеет территория, общинный уклад, традиционные методы хозяйствования и доступ к традиционным видам ресурсов, в частности — к рыбе. Последний фактор является одной из основных детерминант экономического поведения для большинства КМНС АЗРФ.

Веками коренные жители Севера интегрированы в постоянные наблюдения за многими природными явлениями на всей территории своего обширного хозяйственного ареала. С точки зрения коренных жителей утрата одного из основных природных ресурсов, как правило, существенна не столько в экономических категориях, сколько в традиционных методах природопользования, традиционных знаниях, формах взаимодействия внутри общины. Подобные потери ставят под угрозу целостность общины и нарушают её связь с «субстратом».

Переход России к индустриализации и рыночной экономике негативно сказался на развитии традиционного природопользования и привёл к увеличению эксплуатационной нагрузки на оставшиеся земли и воду, резкому снижению выхода и качества товарной продукции, снижению рентабельности отрасли. Традиционное рыболовство, охота и промысел морского зверя встречают большие трудности адаптации к рыночной экономике. Современные ареалы традиционного природопользования всё чаще вызывают социально-экологические конфликты, в том числе связанные с конкурентными правами на пользование природными ресурсами территорий традиционного природопользования.

В итоге исчезает экономический базис коренного населения Севера. При этом добыча рыбных ресурсов находится в наибольшей уязвимости по сравнению с оленеводством.

Население региона широко использует в пищу пресноводную рыбу, традиционны свежемороженная рыба, строганина, солёная, копчёная, сушёная рыба, юкола и др. Пресноводные рыбы региона занимают четвёртое место среди основных продуктов питания, употребляемых населением.

Вне зависимости от места и времени её вылова, рыба — стабильный источник полноценного белка, представленного всеми необходимыми аминокислотами в оптимально сбалансированных количествах. Колебание в содержании белка отмечается в небольших пределах (13-19,7 %). Наиболее богато белком мясо сибирского осетра, наименее — частиковых рыб (плотва, елец, щука и др.). Содержащиеся в рыбе минеральные вещества и витамины имеют неоспоримое значение. Количественно преобладает фосфор (92,9-253,1 мг% сырого вещества), который главным образом находится в костях и тканевой жидкости. Велика роль микроэлементов, таких как кобальт (0,01-0,02 мг%), который является составной частью антианемического витамина В12, меди (0,01-0,40 мг%), входящей в состав ферментов, плазмы крови и белковых веществ в печени человека. Содержание жира, наоборот, подвержено большим колебаниям — от 0,3 до 18 % и более. (Среди всех видов по содержанию жира в мясе в водоёмах Якутии выделяются сиговые рыбы. Им почти не уступает по этому показателю золотой карась оз. Ниджили из Кобяйского района.) Наибольшей жирностью и калорийностью отмечена нельма. Наибольшее содержание жирорастворимого витамина А выявлено в печени сига-пыжьяна и налима.

Усвояемость жиров и белков очень высокая: 93-97 и 96-98 % соответственно. Энергетическая ценность рыб колеблется от 80-100 ккал/100 г (щука, окунь, налим) и 200-250 ккал/100 г (чир, нельма). Наибольшей жирностью и калорийностью отмечена нельма [5]. Содержание в рыбах белков, жиров, минеральных веществ и витаминов в условиях Крайнего Севера не отличается от химического состава рыб других регионов. Хотя условия обитания с длительным ледовым покровом (до 8 месяцев), слабой освещенностью водоёмов, скудностью количества кормовых объектов в подлёдный период для большинства видов рыб не являются оптимальными.

Всё более усиливающееся антропогенное воздействие на природный комплекс ставит популяции промысловых рыб на грань физического уничтожения. Численность популяций некоторых хозяйственно-ценных рыб столь низка, что достигает критической величины, после которой восстановление их без активного участия человека невозможно.

Мощное развитие энергетики, горноперерабатывающей и других видов промышленности, рост численности населения и прочие факторы привели к общему увеличению количества загрязняющих веществ, поступающих в окружающую среду, в том числе и в пресноводные экосистемы.

Нарушение структуры и функционирования популяций рыб, возникновение глубоких патологий и дисфункций в их организме привели к снижению рыбохозяйственного потенциала водоёмов Якутии. Вместе с тем сравнение состояния рыб Якутии и зон сильного промышленного загрязнения (Кольский полуостров, Норильск) показывают, что при сохранении данной экологической ситуации морфологические аномалии могут возрасти, и качество рыбы как пищевого продукта заметно ухудшится.

Загрязнение окружающей природной среды отходами базовых отраслей промышленности (сельское хозяйство, транспорт, металлургия и т. п.) ведёт к деградации экосистем и угрозе здоровью человека, что остаётся основной проблемой экологической направленности и приоритетом социальной и экономической политики в разработке мероприятий, способствующих сохранению биологического разнообразия в пресных водных системах.

Промышленные работы на Северных реках без соответствующих очистных сооружений приводят к сокращению мест нагула и нереста рыб, возможным зимним заморам и появлению в реках безрыбных зон. Экосистемы Арктики и Субарктики как водные, так и наземные, характеризуются относительной простотой организации, и в связи с этим крайне уязвимы при антропогенном вмешательстве. Восстановление запасов большинства видов рыб в таких экосистемах происходит крайне медленно.

Под воздействием антропогенных факторов (загрязнение водоёмов, промысел и др.) изменяется общая структура гидробиоценозов рек Крайнего Севера, что проявляется:

• в смене доминирующих видов в составе ихтиофауны и сопровождается изменением основных биологических параметров популяций рыб (размерно-возрастная структура, режим воспроизводства и питания);

• в образовании заморных, безрыбных зон (Хрома, Вилюйское водохранилище);

• в сокращении нагульных и нерестовых площадей;

• в сокращении численности сибирского осетра, лососевых, сиговых рыб;

• в обеднении видового состава фауны рыб и водных беспозвоночных.

В итоге это привело к сокращению биологического разнообразия во многих реках: Енисей, Лена, Обь, Хрома, Вилюй, Колыма, Индигирка и др.

В период индустриального развития экономики страны КМНС были вовлечены в промышленную добычу и переработку водных биоресурсов. Теперь же, в постиндустриальную фазу, когда ресурсов недостаточно, этноэкономика КМНС проходит очередную трансформацию. Каким может быть её будущее, что может послужить локомотивом для сохранения и устойчивого развития обществ коренных обитателей северных территорий?

Как показывает в своих исследованиях Э. П. Хухлаичева [6], «Мировой опыт свидетельствует, что регион преуспевает в основном в тех секторах, которые отвечают исторически сложившимся условиям и национальному характеру». На основании приведённой цитаты можем предположить, что в век информационных технологий часть этноэкономики народов Севера может быть трансформирована в работы, связанные со сбором информации о состоянии окружающей среды, а также в работы, связанные с защитой и восстановлением окружающей среды.

Отдельно стоит рассмотреть вопрос о формировании нового — этноэкономического — подхода к воспроизводству водных биологических ресурсов, о значении которых в жизни народов Севера было сказано выше. С ростом популяций ценных и особо ценных видов рыб в северных реках, будут возможны организация их промысла и переработки в условиях российской Арктики.

Положительный опыт решения таких масштабных задач в истории нашей страны есть. Благодаря работе заводов по воспроизводству осетровых видов рыб уже к 80-м годам ХХ века, по данным Главрыбвода СССР [7], только в бассейне Каспийского моря ежегодно выпускалось до 95,3 млн шт. молоди осетровых рыб. Наличие таких масштабных выпусков позволяло добывать 10-12 тыс. т. осетровых рыб во внутренних водоёмах страны ежегодно.

Однако нельзя слепо переносить опыт из южных регионов нашей страны в её северные, арктические районы. Здесь необходимо учитывать множество факторов. Основными из них являются следующие:

а) суровые климатические условия,

б) доступность и обучение трудовых ресурсов,

в) наличие технологических решений, которые позволят разместить множество рыбоводных комплексов по берегам рек и озёр АЗРФ не прибегая к капитальному строительству, что особенно актуально в условиях Крайнего Севера.

Обращаясь к вопросу современной трансформации этноэкономической модели КМНС, мы можем увидеть, что, обладая опытом проживания в суровых природных условиях на традиционных для своих народов территориях, КМНС АЗРФ могут оказать решающее влияние на процесс восстановления популяций ценных и особо ценных видов рыб. Рыбоводные объекты, размещённые на территории проживания КМНС АЗРФ под патронажем местных общин и структур Росрыболовства, смогут обеспечить массовый выпуск молоди рыб, как в рамках Госзадания, так и в рамках компенсационных проектов по воспроизводству водных биологических ресурсов. Массовое производство, подращивание и выпуск молоди ценных видов рыб в реки и озёра Арктической зоны России позволят в короткие сроки восстановить промысловые популяции и в дальнейшем сделают возможной организацию промысла и переработки рыбы силами самих же общин.

В целях подготовки местных специалистов можно использовать как дистанционное обучение в рыбохозяйственных институтах и колледжах, так и краткосрочные курсы, разработанные специалистами Росрыболовства в рамках программы «WorldSkills». Данные программы позволяют их участникам получать и совершенствовать трудовые навыки с учётом развития технологий, без отрыва от производства.

При обсуждении технологических решений следует внимательно рассмотреть разработки специалистов НИИЭРВ (Красноярск) [8].

Ещё в 90-х годах ХХ века ихтиологическими службами было зафиксировано, что в Енисее происходит падение численности лососевидных и осетровых видов рыб. Первоочередной задачей по сохранению и использованию этих видов рыб становилось их искусственное воспроизводство. Основным препятствием на пути развития искусственного воспроизводства являлась и является в настоящее время малая мощность специализированных предприятий региона. Для преодоления данного фактора сотрудниками НИИЭРВ разработаны и прошли технологические испытания автономные рыбоводные модули [8]. Их отличительными характеристиками являются:

• максимальное удешевление производственного процесса выращивания молоди;

• применение полузамкнутой водной системы, в которой используется природная вода;

• применение бассейновой системы выращивания молоди, удобной для оперативного регулирования параметров среды и нормирования корма, задаваемого рыбам.

В 1997-98 годах данная технология разрабатывалась для разведения сибирского осетра и стерляди, в 2001-2003 и 2010-2014 годах указанную технологию адаптировали для получения молоди ленка, тайменя и хариуса в бассейне реки Енисей. Учитывая, что модули:

• формируются из лёгких быстро возводимых панелей,

• могут быть энергонезависимы,

• легко могут трансформироваться в большие и малые рыбоводные комплексы, можно считать, что основные технологические решения для массового производства молоди ценных видов рыб в условиях Крайнего Севера уже существуют.

Подводя итог, можно отметить, что из четырёх решающих факторов три основных имеются в высокой степени готовности, это — люди, знания, технологии.

Решение о целесообразности реализации данного предложения и вопрос об организации столь масштабной работы требует пристального внимания и обсуждения всех заинтересованных сторон.

DOI: 10.51823/74670_2021_3_56